Пять лет без А.М. Абрамова
Александр Михайлович Абрамов
Дорогие друзья, сегодня я публикую с небольшим моим вступлением слово профессора кафедры математического анализа ЛГПИ – РГПУ им. А.И. Герцена, Народного учителя России о друге и старшем соратнике Александре Михайловиче Абрамове.
Пролетело 5 лет… Я был знаком и работал с Александром Михайловичем. Когда в 1984 году я поступил на работу в Научно-исследовательский институт содержания и методов обучения Академии педагогических наук СССР, в лабораторию, руководимую Виктором Васильевичем Фирсовым, заведующий был в отпуске. Александр Михайлович исполнял его обязанности. Я был новым младшим научным сотрудником. В мой первый день он, отложив в сторону какие-то бумаги, объяснил вкратце, чем занимается лаборатория, в чём будет заключаться моя работа. Подробностей того нашего разговора я не вспомню — я был под впечатлением того, что разговариваю с одним из авторов учебников геометрии, по которым я тогда учил свой первый физматкласс в школе 679 г. Москвы.
Я, ещё не такой уж опытный учитель, со стажем работы в школе 12 лет, слушал его, отлично понимая, в какую команду я попал — через одного авторы учебников: сам Александр Михайлович, Макарычев Юрий Николаевич, Миндюк Нора Григорьевна, Суворова Светлана Борисовна — были известными мне, как каждому учителю математики, авторами действующих учебников. Остальные сотрудники позже тоже стали авторами учебников, а тогда писали методические рекомендации, статьи, пособия, программы по математике для всей страны…
Каждый раз, когда мы общались — в лаборатории или во время его перекура в коридоре, Александр Михайлович говорил тихим спокойным голосом. Очень быстро выяснилось, что он закончил СШИ ФМП № 18 при МГУ (теперь СУНЦ) в первом выпуске, потом работал там, а я закончил в четвёртом выпуске. Но я благоговейно держал дистанцию «учитель — ученик». Он говорил: «Понимаешь, Саш,…», а я отвечал: «Да, Александр Михайлович…».
Он был великолепный рассказчик, с тонким чувством юмора, много рассказывал об Андрее Николаевиче Колмогорове. Он был хороший беллетрист со своим фирменным стилем, его часто публиковали центральные издания. О проблемах «реформирования» образования, о причудах «реформаторов», о Стандарте для старшеклассников с тремя обязательными предметами он писал едко и точно. У него был литературный дар. Он не боялся плыть против течения — один из немногих открыто голосовал на известном съезде против введения в стране 12-летнего обучения. В огромном зале, где царил всеобщий «одобрямс».
Когда его не стало, я понял, что в нашем окопе держащих оборону по образованию не стало самого яркого и узнаваемого бойца… Как же без него? — Подумал я тогда…
Светлая память!
===========
О милых спутниках, которые наш свет
Своим сопутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет;
Но с благодарностию: были.
Сегодня одна из самых трагичных дат моей жизни: 5 лет назад (не доверяйте Википедии — там указан март, а не 24 мая) ушёл мой многолетний друг и соратник по борьбе за российское образование Александр Михайлович Абрамов.
Перечислять его свершения — труд неблагодарный… Там было и преподавание в 18 школе-интернате, и учебники, о которых мы яростно спорили, и создание при моем участии системы подготовки сборной СССР к Международной олимпиаде, и триумфальные три года руководства сборной страны (последыши даже не указали его на сайте IMO), и Перельман (которого без наших с ним усилий и усилий Николая Моисеевича Куксы не взяли бы в сборную и на матмех, и мир не узнал бы триумфального Филдсовского лауреата), и рождение великой книги Вити Прасолова «Задачи по планиметрии», и ВНИК, и работа в Министерстве и уход из него, и МИРОС, и архив его учителя А.Н. Колмогорова, и яркая публицистика, и уход из «Просвещения» после критики «Режима суверенной демократии, как высшей формы развития демократического общества», — перечислять могу долго.
А, главное, он умел быть другом и был беззаветным и бескомпромиссным борцом за российское образование и за каждого, кто попадал в орбиты его многочисленных интересов.
Он выбрал хороший день для ухода — день святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, славянских просветителей, или, как их называют в каноне, «учителей словенских». Он и был просветителем. Равным по апостольскому служению, тяготам и значению его Пути. И не гоже нам, наследникам этой борьбы, его заветами небречь.
И билет в Москву после его выхода из больницы у меня был куплен не на похороны, а на день его рождения, так и лежит где-то…
Даже моя жена, которая знала его всего лишь 10 лет, попала под его влияние, и непрерывно его вспоминает. А я постоянно сравниваюсь с ним: что бы об образовании я ни писал или не говорил — Маша говорит, что он сделал бы лучше, искреннее, мудрее… Тяжело быть объектом сравнения с таким человеком. Тяжело, но и радостно — она постоянно возвращает мне его.
Саша много раз останавливался у нас дома в свои приезды в Санкт-Петербург, и дома есть и его любимое кресло, и его (больше я никому не разрешал курить в квартире) пепельница, только его у нас больше не будет.
Откликнулись на мое письмо и посты ВКонтакте и Фейсбуке выпускники его классов в интернате (мы последний раз виделись с ним и с ними вместе на конференции в МГУ весной 2015 года. Я видел, как они (взрослые, успешные, состоявшиеся доктора наук и профессора) ловили слово своего Учителя.
Откликнулись коллеги по ВНИКу и МИРОСу. И, что меня радует, много посторонних неизвестных мне людей. Учителя вспоминали вдохновленный им трехтомный «Факультативный курс математики 7-10» (составление которого часто приписывают то В.В.Фирсову, то С.И.Шварцбурду, а я-то помню, как он обсуждал во второй половине 70-ых состав курса, писал третий том и непрерывно «пинал» соавторов, чтобы они написали то, что обещали, а подчас и сам дописывал за них) , молодежь читала и помнит его статьи и публицистику.
В Санкт-Петербурге его любили и всегда приглашали на конференции, где он обретал новых союзников.
Дар своей искренностью притягивать людей, неподражаемо своеобразная харизма…
А уж знакомство с мировой культурой, историей, литературой, поэзией, которое прорывалось в неожиданных сравнениях и аналогиях еще больше притягивало, потому что его эрудиция не подавляла: после этого не чувствовал себя в сравнении с ним необразованным идиотом, но очень хотел узнать, что Саша упомянул, кто это написал, лучше понять, что имелось в виду, разобравшись в контексте.
Жаль, что не переизданы его многочисленные брошюры. Я бы с удовольствием перечитал их.
С его уходом появилось ощущение, что не просто его уже нет — меня стало меньше.
С.Е. Рукшин.
Теги: А.М. Абрамов, НИИ СиМО АПН СССР, С.Е. Рукшин